Незнакомец появился в городе с приходом земляничной весны. Джилл, работавшая допоздна в маленькой кафешке рядом с Косым Переулком, заметила, что туман появился как раз тогда, когда за незнакомцем захлопнулась дверь, звякнув напоследок колокольчиком. Джилл замерла на пару мгновений, держа в руках поднос с грязной посудой, и смотрела в спину незнакомцу, пока он не растворился в тумане. Мигнула лампочка под потолком, засидевшиеся посетители в дальнем углу начали о чем-то ожесточенно спорить, громкими возгласами вернув Джилл в реальность. Позже она пыталась вспомнить внешность незнакомца, но в памяти всплывали какие-то обрывки, вроде закатанных рукавов голубой рубашки, вроде темно-серой куртки, двухдневной щетины или взлохмаченных коротких волос. А еще потрепанной фотографии девочки с двумя высокими хвостиками и острым носиком, которую он показывал Джилл. Ей показалось, что фотография много для него значит, но незнакомец забыл ее, прижатую листочком со счетом и грязной солонкой, на столе. Джилл машинально заткнула фото за край фартука, сделав себе мысленную пометку его выбросить.
Джош, хозяин кафе, вежливо выпроводил спорящих, одолжил повару двадцатку и проследил, чтобы он выключил на кухне все бытовые приборы, а потом и свет.
- Я задержусь ненадолго, - Джилл широко зевнула, колечко у нее в носу сверкнуло на свету, - кто-то разлил кофе, а Эбигейл опять не вышла на работу, так что мне придется отдуваться за нее.
Джош закатил глаза и Джилл рассмеялась.
- Может, я провожу тебя до дома, когда ты закончишь? - Джош указал большим пальцем себе за спину и неловко переступил с одной ноги на другую, - у меня есть еще дела в офисе, так что я тоже задержусь и...
- Было бы здорово, - спасла его Джилл, заработав благодарную улыбку. Она расплылась в улыбке в ответ и быстрым жестом поправила выбившуюся из прически прядку волос.
Они с  Джошем еще немного постояли, не зная, как разойтись, но в конце концов он ушел к лестнице, а Джилл прислушалась скрипу ступеней под его весом, чувствуя себя влюбленной и счастливой. Она вернулась в кухню, не стала включать верхний свет, ей хватало того, что проникал сюда из зала, намочила тряпку и, напевая себе под нос, принялась оттирать столики. Обычно этим занималась Эбигейл - она приходила к закрытию и часа два тратила на уборку помещения: протирала столы, мыла пол, выносила мусор и проходилась влажной тряпкой по пыльным местам, прежде чем загрузить посуду в посудомойку, усесться на высокий табурет у стойки и закурить. Джош платил ей за это не то чтобы много, но хватало на еще одну пачку сигарет, скудный ужин и бутылку спиртного. Эбигейл не появлялась уже третий день. Джилл надеялась, что с ней ничего не случилось. Джош считал, что запой - это уже «что-то случилось» и грозился нанять кого-нибудь другого. Джилл оттерла кофейной пятно, опустилась на колени, чтобы смыть остатки засохшего кофе с пола, и тут из-за края ее передника на пол вывалилась та самая потрепанная фотография девочки с двумя высокими хвостиками и острым носом. Джилл сначала не поняла, откуда она взялась. Ее мысли были заняты предстоящей прогулкой с Джошем. Она подняла фото, еще раз внимательно всмотрелась в лицо девочки, пытаясь вызвать в памяти какие-нибудь ассоциации, но тщетно - она никогда не видела эту малышку. И все же... Джилл неожиданно даже для самой себя покрылась мурашками. Быстро поднявшись (едва не задела макушкой край стола), Джилл запихнула фото в мусорный мешок и плотно завязала его горловину.
Мусорный ящик находился в маленьком проулке позади кафе. Джилл открыла дверь и с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Над головой раздалось карканье, Джилл запрокинула голову, словно хотела найти на затянутом тучами небе луну, но вместо этого встретилась взглядом с огромным черным вороном. Она взмахнула рукой, стараясь отогнать птицу, но тут заметила еще одного ворона, чуть поменьше, и еще парочку, расположившуюся на крыше здания напротив. Джилл покрепче сжала мешок и поежилась. Хорошо, что Джош вызвался ее проводить. Джилл стало жутко возвращаться домой одной. Кроме пристально следящего за ней воронья на улице никого не было, но Джилл показалось, что она чувствует на себе еще чей-то взгляд - человеческий.
Быстрым шагом девушка дошла до мусорных бачков, подняла крышку и запихнула мешок в зев одного из них. Развернувшись, Джилл вскрикнула от испуга:
- Господи, вы меня так напугали, - она приложила ладонь к груди, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.
- Я забыл фотографию, решил вернуться за ней. Она для меня много значит.
Взгляд Джилл заскользил по двухдневной щетине, по закатанным рукавам голубой рубашки, по темно-серой куртке, поднялся к глазам незнакомца, и она снова почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Вороны сорвались со своих мест, напугав ее громким шелестом крыльев. Джилл пожала плечами, медленно обходя незнакомца. Он стоял, спрятав руки в карманах, на его лице блуждала мягкая улыбка, показавшаяся Джилл снисходительной. Он смотрел на нее, как на нашкодившего ребенка.
- Мне жаль, - начала она, едва не подавившись холодным воздухом, который несколько минут назад вдыхала с таким удовольствием, - я не видела фотографии, наверное, вы оставили ее где-то в другом месте. - Она немного помолчала, а потом снова добавила, - мне очень жаль.
- Мне тоже, - улыбнулся незнакомец, отступая из прямоугольника света в темноту, - мне тоже, Джилл.

***

Если бы меня спросили, я бы сказал, что в Лондоне так же дерьмово, как в Румынии. Легенды о вампирах здесь сменились легендами о Джеке-Потрошителе, маленькие домики и готические замки превратились в индустриальный пейзаж, чертово колесо следило за каждым моим шагом, как огромный драконий глаз.
Я умылся холодной водой под шум стекол, ходивших ходуном в оконной раме, и дребезжание поезда. С потолка посыпались тоненькие струйки штукатурки. Снаружи в свои права вступила земляничная весна, повысив температуру воздуха на несколько градусов и укрыв весь Косой Переулок туманом. Я открыл шкаф, в котором висели две мантии и легкая куртка из драконьей кожи, не глядя вытащил куртку и перерыл весь номер в поисках расчески, которая как в воду канула. Кое-как причесав волосы пальцами, я бросил на кровать несколько сиклей и шоколадку, купленную вчера в магазине сладостей. Кажется, сегодня смена тех двух симпатичных горничных, которые убирали номер в вечер моего приезда. Я знал, что одну из них зовут Дорис и симпатизировал ей больше, чем ее напарнице. Запихнув кошелек в задний карман джинс, я запер дверь заклинанием и спустился вниз. Том приветливо кивнул мне из-за стойки и поднял вверх указательный палец, сообщая, что подойдет через секунду. Я занял столик поближе к камину, в котором кипятились подвешенные над огнем чайники, и потер виски руками. Голова болела со вчерашнего вечера. Кажется, я здорово надрался. Помнил только, что поужинал в соседней кафешке, зашел в один из мелких пабов и заказал порцию виски, а потом память будто стерли.
- Как обычно? - Том держал в кривых пальцах блокнот и перо, - должен вернуть тебе, - Том вытащил зажатую между страница блокнота фотографию и передал ее мне.
- Спасибо, - я улыбнулся, глядя на фото моей дочери. На нем она была еще совсем маленькая. Два высоких хвостика топорщились, как шипы у Хвостороги. - Кстати, а где девочки? Все уволились или заставили тебя денек отработать вместо них?
Том перехватил проплывающий мимо номер Пророка и положил его передо мной на стол.
- Я дал им выходной, время сейчас неспокойное, - он ткнул пальцем в передовицу и оставил меня наедине с новостями.
Я ожидал увидеть очередное творение Риты Скитер, но, кажется, в этот раз дело было действительно серьезное. Статья на весь разворот была подписана некой Бетти Брейтуэйт и, вопреки моим ожиданиям, в ней говорилось не о Пожирателях Смерти. Заголовок статьи кричал о новом Джеке-Потрошителе. Его очередной жертвой стала некая Джилл, работавшая в кафе совсем недалеко отсюда. Я перелистнул страницу и наткнулся на ее фото из школьного выпускного альбома. Кажется, именно она вчера принесла мне ужин. Я постарался представить эту девушку с проколотым носом и другой стрижкой. Действительно, она. На стол передо мной мягко опустился мой заказ, но я отодвинул тарелку от себя, разом потеряв аппетит.
Я нашел ее задолго до приезда в Лондон. Наведывался к старому другу в его школу, слушал его убеждения бросить поиски, просматривал сотни фотографий выпускников. И в конце концов я нашел ее.
Я быстро допил чай, попытался съесть хоть что-нибудь, но фотографии кровавой расправы над Джилл каждый раз всплывали перед глазами, как только я подносил вилку ко рту. Я оставил деньги на столе, махнув Тому, что я ухожу. В дверях я столкнулся с теми двумя горничными, они хором поздоровались со мной и та, у которой светлые волосы, окинула меня оценивающим взглядом. Я вышел на улицу, попав в густой туман, как в ловушку. Сторона улицы напротив просматривалась с трудом. Я вытянул перед собой руку - кончики пальцев утопали в тумане. Я подумал, знала ли мисс Бетти Брейтуэйт, что Джек-Потрошитель убивал своих жертв в такой же туман. В Румынии хотя бы не было никакой земляничной весны. Я застегнул куртку, засунул руки в карманы и побрел по полупустому в ранний час Косому Переулку.